Правило форума: не спорьте с администратором!

Тема: "Человек-личинка в лошадиных перьях"

xXx владелец 2700 единиц смысла	24.01.2008 11:07:30
	Это когда прищемишь кому-то я*ца ... дверью то есть. Воют словно волки , а слёз мало. скупо рыдают от бессилия , как евнухи
Shooter Шаман	24.01.2008 11:19:33
	Ну да, если я*ца дверью прищемить, зарыдаешь уже точно как евнух
xXx владелец 2700 единиц смысла	25.01.2008 13:25:02
	И вот , на АРЕНЕ дикой территории Финал Захватывающего триллера всех времён умов и народов Неподражаемые Уникальные ЛИИ-ИИ-ИИИИ--ИИИИИИИИ-ИИИИИ-Ч-ИИИИ-ИИ-НКИ-Ииии-и !!! !!! ========================================= ФИНАЛ *** Туристы-хулиганы, выломились, на берег, глумить природу, жечь муравейники, высыпать хлам, затаптывать озимые всходы посевов, отняли рыбу-треску, обратно в море, отпустили, швырнули невод в огонь. Дали по ушам ребёнку, отобрали у него курицу, семь лет растили, привязали к дереву, застрелили её в упор, четыре выстрела, все в клюв, у него на глазах. Защитил хижину, получил по зубам. Большую нужду, справили на кухне, на семейную плиту, жену выгнали на улицу, оскорбили, вышибли фасоль из кастрюль. Керосина, годовой запас с баркаса, вылили в песок, свистнули неграм-шестёркам, развалили хижину, разбросали весь кизяк, разворошили сено в хлеву, опорожнились посередине. Везде наплевали, нахаркали, насморкали, наслюнявили. Огрызки, пачки, обёртки, окурки, пустые бутылки, в борщ наблевали, кожура, шелуха, банки. Гондоны повсюду, гадость на кустах, лифчики валяются. Путаны - минетчицы шпарят на квадрациклах по посевам побегов арахиса, по маисовым грядкам базилика. Овин и курятник, амбар с провиантом, застропили, выволокли в море, на волну, в прибой, клешневым ракам. Крик, писк, шум, костры лижут небо, шашлык на вертелах, хруст хрящей, взвыл собачий лай, их сразу застрелили, пальба по бутылкам, загадили дребедёнью 18 километров береговой линии. Вечер, свежесть, сытым шлюхам всё опротивело, они ломятся к теплу, в фешенебельные каюты, к элементам сладкой жизни, обратно, к пароходу, за валютными потаскухами потянулись туристы-хулиганы, дети мульти-миллионеров. Подавальщицы, негры, оркестры, повара, охрана, разносчики выпивки, проститутки, попрыгали на пароход "Святая дева Мария", дали ход, навсегда, уплыли, растворились в дали. Безвозвратно, без прощального гудка, тишина, звон в ушах. Подымает голову. Всё болит, где ребёнок неизвестно, жена в обмороке от алкоголя, в чужих брюках, вслед пароходу машет рукой, допивает шнапс из брошеных бутылок, дом повален. Огорода лущёного проса не стало, кусать больше нечего, труп застреленной курицы догрызают крысы, посевов пищевого овса больше нет, геркулесовая каша пропала, сахарный шпинат залит керосином, огонь высечь нечем, в кастрюлях со спаржей плавают чужие нечистоты, Постельные тряпки мокро-жёлтые, обтруханы, разорваны, писк и возня грязных мышей на кроватях, доедающих рвоту на подушках, всё поругано, изорвано, скинуто, везде опорожнились, запредельный, немыслимый ущерб. Депрессия. Одеть опять нечего, джутовые лапти болтаются на волнах, всё изуродовано подонками туристами, хулиганами детьми миллионеров-олигархов. Жить больше не хочется, всё рухнуло, никаких надежд, ни на что. Ребёнок исчез, жене курить нечего, жилья не стало, жратва пропала, в море отпущена вся рыба, запасы размыло, баркас унесло за горизонт, уже найти. Нелепость. Чья-то оголтелая разнузданность, забава, ради неё изуродована жизнь. Она давалась один раз, она не удалась. Всё преодолевалось зря, тысячи дорог пройдены впустую, нажитое, непосильным трудом, уничтожено, идеалов больше нет, ждать больше нечего. Жуткий катаклизм, горечь, тошнит, вздохнуть трудно. Воли больше нет, она истончала, надломана, изношена. Сил не стало, психика раздавлена, хочется умереть, смысл всего потерян, в луже, брошеный туристами пистолет, Смит&Вессон, калибр 45, которым рассстреляли курицу, надежды нет, раздумывать бессмыленно. Стреляет себе в лоб. Осечка, неудача, даже с этим не везёт, боевой патрон отсырел, бросается грудью на нож, спотыкается и промахивается, не может его найти, мешают слёзы. Решает утопиться, хлюпает к морю, на шее булыжник. Жуткий отлив, небывалый, море ушло на километр, дохлые крабы, омары, глина, ил по колено, вперёд очень далеко, назад безнадёга, возврата нет, ночь. Неудача. Заблудился, опять берег, шёл не туда, ориентиры утрачены. Вены, их надо вскрыть, не находит их, налипший песок, пульса нет, всё тупое, темно, порезаться нечем, энергии нет. Коллапс, взрыв мужской слезы, первый раз в жизни, истерика, навзрыд плач, в конвульсиях, невиданный поток слёз, стесняться некого, одиночество. Верёвка. Это выход. Идёт вешаться, везде разруха, скрип стекла под ногами, хруст, всё поругано, вокруг дрянь, обрывки, полная безысходность.. Невозможно найти верёвку, бредёт в лес, ковыляет по отходам, везде отбросы, следы от туристов, находит верёвку на каком-то мешке. Не получается развязать, пальцы, они дрожат, руки скользят, зубами, разрывает узел, из мешка валятся пачки денег, пятьдесят миллионов долларов, на них смотрит быком, перебирает их, смотрит на пароход, который давно ушёл и никогда не вернётся, не понимает, безразлично перебирает пачки. Вспышка памяти, невменяемые толстосумы, мешок с миллионами, выкинули в алкогольном угаре, как кухонный мусор, по пьяной ошибке. Смотрит на тропическое небо. Оно чёрносинее, луна рядом, касается воды.. Миллиарды звёзд, жёлтых, они мерцают, рвут душу колибри, роса, надрываются сверчки, светлячки в аромате цветов, мотыльки, нектар, нереальная красота ночного покоя, дуновение изумрудного океана, вечный шорох прибоя, волнующий кровь, ночной бриз. Вспоминает мать, родную сточную канаву, младшего брата, которого никогда не видел. Навзрыд, над банкнотами, плачет, собирает их обратно в мешок. Стонет над ними, жуткий крайний надрыв, катаклизм, покалеченый разум издёрган, стёрт, сбит перекатами судьбы, невыносимый абсурд контраста. Кушеры леса, невредимый сын, живой, зевает, где-то прятался, тащит за руку, кусты, он там что-то видел, второй мешок с долларами, ещё больше. Оба мешка, сто миллионов долларов, закапывают в яму, пятьдесят косарей зелёных, в карман, втроём, в город, такси, отель пять звёзд, портье, горничные, шмотки, покупает Роллс-Ройс для себя и Бентли для своей шляпы, жену одевает от Версаче и Труссарди, Кортье и Дольче Габано. Возвращается к деньгам, грузит оба мешка в багажник, сто лимонов баксов, в банк, под проценты. Нанимает адвокатов, прислугу, врачей, поваров, шоферов, косметологов, вилла на Багамах, покупает район. Оставляет там ребёнка с жёной купаться в роскоши, в пансионате для косоглазых заик. Едет на родину, подвал брошеного цеха, ищет, где родила его мать. Находит её, как всегда, полупьяную, едва живую, нечёсаную, мутный взгляд в полутьме, спит, в затхлом, от перегара, подвале, рядом с окурком от пережжёной раньше, его пуповины, Будит, она его узнаёт, сопли, слёзы, приставляет к ней врачей, прислугу, поваров, адвокатов, она получает впервые паспорт, оформляет на неё дом на Беверли Хилз, перьевое боа, пожизненую прислугу и роскошь. Синьор Лавилла, полицейский комиссар, разыскивает ему на севере Мексики Джузеппе Пепино, престарелого негра-зоофила, ранее четырежды судимого, который, когда-то спас его, не дал подохнуть в степи, через Гаагский Трибунал, снимает с него, все четыре судимости. Полтора миллиона долларов ему, на новый зверинец, на старость, негр целует ему подмётки на лаковых ботинках, они расстаются. Узнает, куда переехала бабушка Лупита, слепая старуха, та самая, после катаракты бельма глаза, которая когда-то, отцепила его от промокшего бревна, в негритянском гетто. Покупает ей дом, операцию на глаз, лечит ей астигматизм, близорукость и ячмень, слушает, как найти Наоми Кэмпбелл, девочку-негр, ту самую, с нарушением психики и двигательного аппарата, которая когда-то, вспугивала ворон, приносила ему от них обьедки. Она его помнит, выросла, давно выздоровела, ей пятнадцать лет, нога от коренного зуба, талия обхватывается двумя пальцами, мулатка-креолка, губищи, зубы жемчуг, круглая задница, четвёртый номер грудь, упирается в подбородок, кожа шёлк, бесконечно хочется лизать, её всю, изнутри, забирает её с собой, она, всю дорогу, бархатными глазами, смотрит на него, останавливается и покупает ей ювелирный магазин, полностью. Заезжают к бедному дровосеку, мародёру из Гваделупы, вытащившему его когда-то с того света, выкатывает ему кейс с деньгами, тот не понимает - за что и кто это, плачет, целует руки, молча уезжает, кабак, встречается с мафиозами, заказывает колотушек всем, кто травил его двадцать лет назад. Перебили всех. Цыган, испортивших детство, перекупщиков матрасов за фальшивые деньги, немых стукачей, пособников полиции, работодателя подонка, опускают вахлака, который убил своего брата-истопника за чепуху, пружиной от угольной шахты, За пушистое прошлое, добивают тошнилу-кучера, хама и грязнуху, который влепил ему вдоль спины, в детстве, кнутом ни за что. Кабаре "Свирепый Чикаго", ногастые латино-американки , Бессаме Муччо, лабухи в сомбреро, кастаньеты, виски "Белая лошадь". Главшпан рэкетиров конченый уркаган, горячая кровь, выкидные ножи, смотрящий города, поднимается драка, выстрелы в роскошном зале, падает хрустальная люстра с тающими свечами, сирены, полиция. За явное нарушение общественного порядка, задерживают всех, разборы, дознание. Очная ставка, перекрёстный допрос, выясняется, уркаган его родной брат, которого он искал всю жизнь, никогда не видел. Выкупает из легавки брата-рэкетира и покупает ему небоскрёб. Брат, блатной, подвязывает с тюрягой и вкладывается в казино, с чудовищной отдачей. В пути пятнадцатилетняя креолка-мулатка беременет и рожает ему тройню, он покупает остров, любит её всю жизнь, разводит метровых какаду, она целует его ночами, он воркует ей в уши, спят в обнимку вальтом, шеф-повара обжаривают тукановый хек в ломтиках кипящего крекера, дети плещутся в бассейне с дельфинами-палтусами, ручные марабу на павиановых пальмах, кидают вниз кокосовые плоды фейхуа, он коллекционирует дорогие автомобили 16-го века. Вечерами, со стереозвуком, смотрит, телевизор 3Х6 метра экран, фильмы... об угольных шахтах..., о надорванных сердцах..., о сломаных нищетой судьбах, о бедных парнях рабочих кварталов с трумбалатундровой фабрики, о юности, загубленой около сверлильного станка, о беспризорниках, грызших жмых на булыжной мостовой, y костров из выброшеных одеял.., оборванцах, кусавших обьедки, вмёрзшие в лёд до весны, около азотно-туковой мануфактуры... О руках матери... Достает окурок, которым пережгли пуповину..., кладёт его обратно, в золотой портсигар. Смотрит на океан, на горизонт, сумерки, не знает... как вернуться в прошлое. Ложится в сгнившую коробку от сгоревшего телевизора, спит в ней, один, как в юности, под открытом небом, пройти жизнь ещё раз, всю. Ничего не меняя.
Shooter Шаман	25.01.2008 13:54:42
	Браво. Аж слеза... З.Ы. во всем виноваты миллионеры-олигархи и их дети
ToT Ебипетский премьер	25.01.2008 15:10:38
	а меня невставило где кровавые ужасы содомии ?например надо было собчак с бородиной в рассказ включить тогда по прочтению все бы схватились за головы и умерли от инсульта я б даж сказал от открытого инсульта ( с последующем взрывом черепной коробки и празничным салютом серого как конфети вещества)потом там явно вырезаны описания чумовых пыток бразильской наркомафии над етим сбродом ,по типу вырыванию челюстей и кадыков .адский взрыв брюшной полости у кучера по причине истерики , когда его насильно заставили смотреть на шедевры отечественного автопрома(почему то 16-го века )и Дом-2 . наверное придетца самому взятся за перо зах*ярить что нюдь типа СоДом-3 -отважная трУппа генетических монстров пытаеца дать поколение специальных бессмертных членов политбюро на строительстве культурно развлекательного санатория сатаны архипелага ГУЛАГ
Shooter Шаман	25.01.2008 15:14:34
	Во-во. попробуй. Может Война и Мир получицца. Или хотя бы Му-му
xXx владелец 2700 единиц смысла	25.01.2008 15:49:40
	ToT издевался над Му-Му, А нафига ? -Я не пойму. "Палач зоопарка"
Shooter Шаман	25.01.2008 15:51:50
	Не, "Человек-личинка" действительно пронзительная вещь.